В минувшие выходные близкий к Администрации президента Телеграм-канал "Незыгарь" разразился серией постов, посвященных критике российской либеральной позиции в изгнании. Авторы и эксперты канала сошлись во мнении, что у так называемой "несистемной оппозиции", находящейся сегодня за рубежом, нет ни широкой аудитории в России, ни реального политического представительства и веса на Западе, пишет Jamestown Foundation.
Авторы постов отмечают, что повлиять на ситуацию внутри страны пытаются в основном журналисты и активисты, не обладающие политической субъектностью. Лояльные властям аналитики подчеркивают, что находящиеся за рубежом российские диссиденты "далеки от народа", а тот факт, что они не поддерживают войну, предельно сужает их возможности повлиять на обычных россиян, в массе своей консолидировавшихся вокруг армии.
Авторы "Незыгаря" подчеркивают также, что представители российских оппозиционных структур и СМИ за рубежом напрямую зависят от западных фондов и, по их мнению, "иностранных разведок", но при этом не слишком востребованы на Западе, поскольку не могут повлиять на ситуацию внутри страны и вместе с тем самим фактом своего существования мешают консолидации западного общества против России.
Понятно, что в подобных упреках присутствует большая доля пропаганды. Тем не менее, нельзя не признать реальных проблем российской оппозиции во взаимодействии с их потенциальной аудиторией внутри страны. Многие из этих проблем носят объективный и неизбежный характер, но, тем не менее, умело используются Кремлем.
Во-первых, диссидентов изгнании часто обвиняют в разобщенности. На практике оппозиция, за исключением некоторых ее представителей, довольно успешно выстраивает коалиции и уже продемонстрировала способность договариваться между собой по ключевым вопросам. Проблема заключается в том, что главные вопросы, которые является общими для всей политической эмиграции новой волны, а именно – окончание войны победой Украины и свержение путинского режима, воспринимаются в самой России как "негативная повестка".
Другие общие для большинства оппозиционных течений тезисы, такие, как установление в России подлинной федерализации и парламентаризма, чаще всего игнорируются российским большинством. В результате у стороннего наблюдателя создается впечатление, что у оппозиции нет конструктивной программы и образа будущего.
Однако проблема заключается в том, что конкретное видение будущего устройства России и отдельные политические программы действительно различаются у разных оппозиционных групп. Сам факт этого различия абсолютно естественен для демократического общества, в котором противоречия должны разрешаться путем компромиссов и честных выборов. Однако эти объективные расхождения активно используются пропагандой как демонстрация того, что у российской оппозиции нет общей позитивной политической повестки.
Также у оппозиции существуют расхождения в методах достижения даже общих заявленных целей. К примеру, отдельные ее представители убеждены, что смена режима на данной стадии доступна только вследствие применения силы или угрозы ее применения. Другие же настроены решительно против вооруженной борьбы. Подобное разделение в совокупности с прорывающейся порой в публичное пространство конкуренцией различных политических групп также усугубляет впечатление о разрозненности оппозиции.
Кроме этого, существуют объективные сложности в донесении оппозиционными журналистами, находящимися за рубежом, своей точки зрения до российской аудитории. На проходившем в Париже в конце сентября форуме антивоенных инициатив Russie Libert?s главный редактор издания Republic Дмитрий Колезев отметил, что блокировки информационных ресурсов в сочетании с недостатком финансирования крайне сужают возможности оппозиционной журналистики, учитывая, что большинство людей не склонно прилагать усилия для поиска ограниченно доступного контента.
Также участники встречи отметили определенные трудности с поиском общего языка с российской аудиторией. К примеру, тезис о том, что Украина должна победить в войне, способен вызвать неприятие у внутрироссийской аудитории. Участники Форума подчеркивали, что работу с российским зрителем важно вести постепенно, говоря с людьми на их языке и предлагая более мягкие формулировки. Одной из подобных формулировок, по словам Дмитрия Колезева, может стать идея о том, что мобилизованных необходимо вернуть домой.
Добавим к этому, что на практике у российских журналистов в изгнании существует довольно ограниченный ресурс для психологически выверенного взаимодействия с их российскими зрителями, поскольку "размытые" формулировки способны вызвать негативную реакцию принимающих их стран. К примеру, одним из факторов, повлиявших на лишение российского оппозиционного канала "Дождь" лицензии в Латвии, стала оговорка одного из ведущих в отношении российской армии. В частности, он назвал ее "нашей" армией и выразил надежду на то, что после репортажа "Дождя" количество нарушений прав мобилизованных уменьшится.
В связи с этим возникает довольно сложная коллизия. Российские оппозиционные журналисты в изгнании действительно зависят от принимающих стран не в части влияния на них спецслужб, как это стремится показать российская пропаганда, но в бытовом плане. Людям необходимо получать визы и вид на жительство, что в условиях введения новых ограничений в отношении россиян становится все сложнее.
Эти сложности накладываются на естественную потребность ассимилироваться в новом обществе, что вызывает внутренний конфликт идентификаций. Российская аудитория, в свою очередь, остро чувствует этот конфликт, который еще более обостряется стигматизацией практически всех уехавших активистов клеймом "иностранного агента". Как показывают социологические опросы, на фоне "патриотической консолидации" общества растет количество людей, воспринимающих "иноагентов" как канал "негативного влияния Запада на Россию".
Становится очевидным, что задача элементарного выживания эмигрантов и попыток доказать на Западе свои антивоенные взгляды все чаще входит в конфликт с задачей планомерного воздействия на российское общество. Разумеется, это не означает, что для достижения второй цели нужно "подыгрывать" кремлевской пропаганде. Однако важно разрабатывать стратегию планомерного и не слишком радикального взаимодействия с российской аудиторией с пониманием ее основных страхов и триггеров. Если Западу удастся создать для российских активистов такую площадку, это может существенно повысить возможности влияния диссидентов на ситуацию в стране.
! Орфография и стилистика автора сохранены
