Август в России — это не просто летний месяц, а судьбоносный. И этот август себе не изменил. Разве что Пригожин сделал фальстарт в июне. Но совершенно предсказуемо финишировал в августе.
Сам по себе факт гибели нескольких военных и обычных преступников вряд ли имеет смысл комментировать. Исключение здесь уместно лишь для рафинированных российских гуманистов и правозащитников. Шендерович, Навальный и т.д.
Это Россия, и не просто Россия, а Россия, глубоко погрузившаяся в фашизм. И не просто в фашизм, а еще глубже — в рашизм. Здесь все делается применительно к подлости, как в свое время выразился классик, хотя и несколько по другому поводу.
Но все же факт остается фактом. Сбит бизнес-джет. Десять трупов. Быстро установлено, что среди них были Е. Пригожин и Д. Уткин. Казалось бы, все ясно. Одно ЗЛО отомщено другим ЗЛОМ по понятиям ЗЛА о ДОБРЕ.
Но осадок остается. И совершенно не в том, что погибли три невинных человека — экипаж самолета. Самолет Е. Пригожина в любой момент являлся законной военной целью не только в Украине, но и в Африке, и экипаж должен был адекватно оценивать свои риски. И не в том, что в России летать небезопасно. В ней даже жить опасно.
В связи с катастрофой самолета Пригожина возникает много других вопросов.
Первый из них — это кто кого сбил? Путин Пригожина, Пригожин Путина, Путин Путина? Созданная Путиным политическая система базировалась на балансе кремлевских башен. Каждая из них окормляла народ популизмом. Спасская башня, как главная, — путинским. Другая — пригожинско-гиркинским. Третья — самым чистым и прекрасным — ПРБ.
Так сложилось, что маятник популизма качнулся в сторону второй башни. И оба его символа практически единовременно были изъяты из ватноголовного обращения. Чем это закончится для Путина, трудно сказать, но гарантировано, что ничем хорошим, тем более что в один день с Пригожиным в Украину улетает вертолет, в Крым прилетает бавовна и прямо в С-400, да еще и Украина высаживает ДРГ возле Евпатории.
Радикализация патриотов сегодня — самый большой внутренний риск для режима.
Второй вопрос. Все комментарии о Пригожине базируются на том, что события 23–24 июня были пригожинским мятежом по содержанию, а не по форме. До чего же надо не знать и не понимать Россию, если так считать. Это был мятеж чей угодно — партии почетной капитуляции (ППК), партии желающих сохранить собственность (ПЖСС), чекистской партии войны (ЧПВ), но никак не Пригожина. Соответственно, и строить предположения о каких-то договоренностях Путина и Пригожина по меньшей мере несерьезно. Если договоренности были, то, естественно, не с Пригожиным.
Третий вопрос состоит в том, что все обратили внимание на символичность. Ровно два месяца прошло с момента мятежа. А на то, что мог ли Путин за это время взять под контроль общак или сделать конечным бенефициаром кого-то из своих людей, никто даже и не анализирует. Как себе представить, что двое бандитов, один из которых давно с Путиным, а другой всю жизнь в спецназе ГРУ, после неких "терок" подобного рода сели бы в один самолет, зная нравы бандитского Петербурга. Соответственно, лучшим индикатором происшедшего будет ситуация вокруг бизнес-империи Пригожина.
Четвертый вопрос — это Африка. Можно ли представить себе, что завтра в Африке Путин легко сможет заменить Пригожина, тем более в условиях противодействия его активности в Нигере? Что-что, а деньги и дестабилизация ситуации в Африке для него вовсе не пустой звук, а реальные активы.
И наконец, где убитая горем вдова? Где плачущие дети? Пока, по имеющейся информации, вдова отдыхает в Индии.
Так что или земной путь Евгения Пригожина еще не вполне закончен, или в сражение готовится вступить его светлый образ. И в том, и в другом случае действовать он будет традиционно — применительно к подлости.
И именно это следует воспринимать всерьез и, возможно, своевременно пересмотреть свою позицию о том, что подлость — это внутреннее дело России.
